– Да как вы… Впрочем, думайте, что вам угодно.
Я механически кивал, но слушал невнимательно.
– Простите, господин Сердюк, вас не оскорбит, если я попытаюсь с вами заговорить? – спросил я.
«Потому и живут нормально, – подумал он, – что все время про долг помнят. А не бухают без конца, как у нас».
Кавабата аккуратно положил меч на циновки.
– Простите? – сказал я, опуская на него глаза.