Через полчаса я почувствовал, что скоро рехнусь от переутомления: обычно я мог без напряжения говорить на Безмолвной речи несколько минут, а потом начинал уставать. Так что налицо был изрядный перебор. Поэтому пришлось прощаться.
— Я могу сказать Бубуте, что все свое свободное время посвятил изучению паштета, которым он отравился, — предложил я. — И эксперименты показали, что несчастным жертвам этого… как его там… «Короля Банджи»! — нельзя переутомляться. Ни в коем случае. Иначе — хана… А почему вы не попытались подкупить господина Абилата Параса? Он же лечит вашего шефа. В его устах такое предупреждение имело бы больший вес.
— Договорились! — спокойно сказал Лонли-Локли.
— И где это тебя носило целых полтора года? Ведь, как вернулся из Кеттари, и кончика носа не показал!
Меламори перебралась на заднее сидение, села рядом со мной и обняла меня за плечи.
Самое потрясающее, что даже эту фразу, столь характерную для старого доброго генерала Бубуты, наш гостеприимный хозяин произнес тихим бесцветным голосом, так что его заявление прозвучало вполне интеллигентно.