Гарри сразу увидел, что это был дневник, а выцветший год на обложке подсказал ему, что ему было пятьдесят лет. Он с нетерпением открыл его. На первой странице он смог с трудом разобрать лишь имя, написанное размытыми чернилами: «Т.М. Риддл».
— Определённо подозрительно, — согласился Джордж. — Так он даже не сказал, кто всё это замышляет?
Зевая и ворча, Уизли, а за ними и Гарри, вышли на улицу. Сад был большим и именно таким, как Гарри представлял себе нормальный сад. Дёрсли бы он совсем не понравился — там было много сорняков, а траву нужно было подстричь, — но по всему периметру росли деревья, из каждой грядки торчали растения, которых Гарри никогда не видел, а ещё был большой зелёный пруд с лягушками.
Это нападение повлияло и на Гермиону. То, что Гермиона много времени проводила за чтением было обычным делом, но теперь она просто не делала ничего другого. Ни Гарри, ни Рон не смогли добиться от неё ответа, когда спросили, что она затевает, и так и не узнали этого до следующей среды.
Гарри был почти уверен, что на секунду Дамблдора бросил взгляд в направлении угла, где прятались они с Роном.