Короче, я не поверил, когда мы вдруг вывалились (иначе не скажешь) к речке, за которой начиналась наша деревня. В речке плескались наши мелкие пацаны, а Ленок за ними наблюдала.
– Полная база, – сказал Михаил Тимофеевич. – Медицинская, довоенная. Сведения по пятидесяти тысячам детей от года до шестнадцати лет из семи центральных областей… Помнишь, перед войной стали резко печься о здоровье нации? Фонды разные, государственные вливания, шум-гам… Там тщательно детишек обследовали… А вот ты, смотри, – Михаил Тимофеевич поманил меня ближе.
– Ребята! – крикнул, появляясь на пороге, Колькин брат Сашка – ну, Кольки Радько, нашего командира – как всегда, резкий и непредсказуемый. – Ребята, пленные!
– Не! Й-иии! – он хлестнул Розку ладонью и мгновенно исчез с глаз.
Тем вечером самозваная отдельная мотопланерная сотня Всекубанского Казачьего войска, не значившаяся ни в каких реестрах и волевым порядком присвоившая себе название «Крылатая сотня», в полном составе собралась в старых ангарах аэроклуба.
Анна Васильевна Максимовская, классный руководитель 7-го класса средней школы № 66 города Краснодара, не узнавала своих воспитанников. Суровое военное время сделало их не по годам серьезными, взрослыми. Особенно среди ребят выделялся Женя Дорош. Обычно живой, озорной мальчишка, он теперь после уроков спешил на поле. Наравне со взрослыми работали семиклассники на полях родного колхоза.