– Наверное, вертолетчики и не поняли, что это такое было, – сказал Ванька.
– Проси жит, – сказал тот, со страшным ожерельем. – Проси, что хочеш жит.
Полусидя около стены, Боже смотрел в снятый сепаратор глушителя, как в подзорную трубу.
– Ладно, – хмыкнул Барбашов, – запускай, я готов…
– П…ц, – сказал Ванька Тимкин в ответ на мой молчаливый вопрос. – Металлолом.
Кое-кто справа и слева молился, целовал нательные крестики. Большинство просто ждали – неподвижно, с напряженными лицами. Верещагин еще раз осмотрел сотню – не пролез ли кто из пионеров? Десять минут назад вернули аж шестерых, таившихся в неразберихе перед наступлением среди дружинников. Нет, вроде никого.