– Пошли, старик, скандалишь. Ляжешь в кроватку тихо, как хороший мальчик.
– То же самое, что стул. То же дерево, тот же вес.
– Да, мисс Гнусен, – говорит Макмерфи. – Почему?
– Говорю тебе, не знаю. Я ничего похожего не видел. – С минуту он сидит тихо, прислушиваясь к гудению из рентгеновского кабинета. – А если бы все дело было в том, о чем вы толкуете, например только в этой перезрелой сестре и ее спальных затруднениях, тогда разреши ее затруднения, разложи ее – и ваших бед как не бывало.
Она скашивает глаза на санитаров, но они далеко, привязывают хроников к кроватям и быстро прийти на помощь не успеют. Макмерфи ухмыляется и переворачивает ладонь – показывает, что он без ножа. Она видит только тусклый восковой блеск мозолистой кожи.
Потому, может, и смеется все время, что шею щекочут.