— Ух ты! — завопил Федор. — Тогда всех засудят. Ой, не подумали!
— Ой, халиф, все очень скверно! Он иностранец и вообще мне не нравится!
Давний соратник Андреева, геолог Турищев, тоже бывший в числе гостей, поспешил к Селезневу, чтобы очутиться в медвежьих объятиях, от которых хрустнули суставы. Давно прошедшие дни мгновенно ожили в памяти обоих геологов.
— Пошли прочь, кобылищи! — грубо приказал старик паромщик. — Только и знают страмить человека, а за что?
Недоступные, сверкающие вершины были полны грозного покоя.
— Ну, тогда не отвертишься, поедем ко мне. Догуляем, пообедаем и разоблачим таинственную обладательницу приятного голоса.