Даярам поспешно привстал, в самый мозг его ворвался невыносимый свет. Он успел увидеть бороду учителя, стену комнаты и свалился ничком в сильнейшем головокружении. Витаркананда сидел около постели, оглаживая длинную бороду. Даярам сел и стал впивать в себя чудесный свет полутемной комнаты. Он видел, теперь уже не было сомнения, он вернулся в мир видимых вещей!
«Ди-ди-тхай, ди-ди-тхай, — чей-то высокий голос начал напевать из мрака за колоннами — тхай-татх-тхай-хи».
«Это так, — мысленно возразила Гирину Сима, — и все же нельзя простить даже одной-единственной искалеченной жизни. Незримая цепь протягивается между многими людьми, связывая их поступки и их судьбы, и каждый пустячный случай может иметь далекие последствия».
— Смотрел. Кость цела. Сильное сотрясение мозга.
— Нашел, — серьезно сказал Даярам, но приятель принял это за шутку и одобрительно погладил его по плечу.
— Ты должна понять меня, Тама! Счастье встречи с тобой, оно будто лезвие ножа — страшно остро и очень узко. А рядом, с обеих сторон, — две темные глубины. Одна — отзвук общечеловеческой тоски и трагедии при встрече с прекрасным. Мы отдаем себе отчет, как неуловимо оно и как ускользает все виденное, познанное, созданное нами в быстром полете времени, над которым нет никакой власти. Пролетают дивные мгновения, проходит мимо красота, которой мало в жизни. И все люди, встречая прекрасное, чувствуют печаль, но это хорошая печаль! Она дает силу, вызывает желание борьбы, зовет на подвиг художника — остановить время, задержать красоту в своих творениях.