— За что? — растерялась девушка. — За Алька?
— Ага, — осторожно поддакнул батрак. Еще как готовится: прихватил кувшин ледяного вина и утопал в веску к девкам, чтобы душу напоследок отвести. Даже Муха ворчать не посмела — последний же денек вольной жизни, а как оно дальше обернется, неведомо. Гонец с тсецами и путниками дождались конца жеребьевки, записали имена «везунчиков» и уехали, велев добираться в Макополь своим ходом и быть там не позже завтрашнего вечера. Назад поедут — проверят.
— Хорошая она у вас, — вздохнув, признался Сива. — Красивая, добрая. Хозяйственная.
— Нет, твоего чернявого дружка. Но я посчитала, что вначале надо избавиться от тебя, раз уж все позволено.
— А то! — Жар наконец остановился на длинном тонком щупике с крючком и осторожно ввел его в скважину.
— Наоборот. Прячутся в нее, а потом на совок и в печку.