"Хорь"... Интересное интимное прозвище. Не встречал раньше. Всякие зайки, мышонки, котёнки - сколько угодно. Самого, бывало и гадом называли, и змеем. Обычно - искусителем. А уж телком, бараном, жеребцом стоялым... А тут - хорь. На мой слух есть только одно устойчивое словосочетание: "Хорёк вонючий". А здесь явно ласковое интимное прозвище любимого супруга. Вот и пойми этих предков.
-- Ванька, нарви там мха сухого и спинку потри. Да поживее - вода холодная.
И пробуждение было радостным. Даже когда в проем откинутой ляды всунулась чернобородая знакомая морда. Яков. "Поленом тя по голове". Точнее - "мя".
По выслуге лет или при списании по ранению или болезни, служилые люди получали надел. Пустой. Без смердов. Земли много, все что не боярское, не монастырское - княжий земельный фонд. Селения смердов - веси больше тридцати лет на одном месте не сидели - переселялись. Подсечно-огневое земледелие. Бегай за ними потом. А служилые ставили усадьбы. Оседали. Вот и должен был новый землевладелец ставить своё собственное хозяйство на своей земле. Свою усадьбу, свой хутор. Со своим семейством, своими холопами, закупами. Сманивать к себе вольных людей. Хорошо, если были родственники. Если из простых - просто приходили и селились вместе. Если нет - старались новый надел к уже существующему присоединить. В любом случае - помогали. У Акима на Руси родни не было. Поэтому - сам начинал. С женой и парой слуг. Жена в первую зиму умерла. А дочку пристроил к родне мужа. Позже, как поднялся, отстроился - забрал к себе, уже с маленьким внучком.
-- Так надо по месту прикинуть. Как оно там, на постели смотреться будет.
Народу на хуторе было, вероятно, человек шестьдесят. Вчера, похоже, приехали свои, черниговские, собрали народ во дворе. Пока вешали лапшу на на уши селянам, половцы на конях от леска броском в открытые ворота. Все уже собранные стоят. Бездоспешные и безоружные. Часть мы видели - по гати гнали. Остальные здесь. Старики и старухи, дети от двух до десяти - ходить могут, но еще недалеко. В Степь гнать смысла нет. Младенцев некоторых выкидывали из изб, других - прямо внутри. Горит хутор неспешно. Успел в кое-какие строения заглянуть. Чистили старательно, не спеша. Все подбирали. Пара совершенно не... непонятных ранений. Подросток в стороне от усадьбы, с перерезанным горлом и прорубленной слева до грудины грудной клеткой. Такое ощущение, что у него еще и ребра раздвигали. Будто что-то хотели из под сердца достать. Или само сердце? Девочка лет восьми. Тоже платье на голове. Видимо поняли, что мала еще. Перерублена по пояснице на две части. Потом, похоже сапогом пошевелили - виден зазор. Предки, мать вашу, как же вы живёте? Это же ваши, свои же сюда поганых привели. Если сами и не рубили, то рядом стояли. Или для русского воина, русский же крестьянин как тля древесная? Раздавить и не заметить?