"Плывёт крокодил по реке и видит: сидит на берегу обезьяна и молотит кирпичом по авиационной бомбе.
-- Сие есть смертный грех. Неотмолимый.
-- Дура. Я видал как тебя поганый жарил. Потом голую на четвереньках волок. Что я еще увижу?
Мне постелили в пристройке, где Марьяшу положили. Постелили - громко сказано. Наш же тулуп у дверей бросили. Света нет, душно. Но пока дверь была открыта - углядел на столе миску. Попробовал на палец да на язык - масло какое-то растительное. А тут Марьяша в темноте спит. Лежанка у неё широкая, лежит на животе - спинка-то солнышком сожжённая, болит еще... От жары и духоты одеяло сбросила. Рубашка короткая - "срачница" - выше пояса задралась. И все это в темноте очень завлекательно... белеется.
Опять, факеншит, средневековье древнерусское: для нас немцы - жители Германии, по преимуществу - протестанты. Для местных - все, кроме славян, греков и восточных народов. Английские немцы, французские, шведские, датские... Даже испанские. Хотя Испании еще нет. Но вдруг...
-- На болоте воды хватанула. Но жар вчера кончился. Просто ослабела сильно.