Некоторые летописи осторожно намекали: здоровья у Дмиланда еще на пятьдесят лет хватило бы, да родной крови невмоготу стало ждать. Лучше бы друг друга поубивали, сопляки. Такое тсарство прокрысить! Вначале-то оно вроде неплохо смотрелось: братние державы, внутренняя граница только на карте, от врагов вместе оборону держать будем. А потом разругались по какой-то ерунде — не то из-за бабы, не то из-за пограничной вески, не то просто по пьяни — и отделились окончательно. Сторожевых вышек вдоль реки с обоих боков настроили, ввозную пошлину с купцов брать стали, вспомнили о «национальных традициях», подняв из праха полузабытые обычаи и языки предков — «моя твоя не понимай!». Один брат себе в жены ринтарку взял, другой саврянку. Та, не прошло и года, дорогого супруга схоронила и нового себе нашла, белокосого. Их сыночек на троне и закрепился. Братец покойного, хоть и в ссоре с ним был, обиделся и пошел Саврию воевать. С первого раза не получилось. Со второго тоже. Потом уже саврянам что-то не понравилось, и пошло-поехало!