Я ведь не зря некоторое время назад отказалась от мяса. Не зря так резко изменила свои пищевые пристрастия. Мысль о смерти доставляет мне почти физическое неудобство. Мысль о том, что на моей Равнине все равно день за днем кто-то умирает, отнюдь не приносит покоя. Да, я знаю, что это - лишь круговорот душ, и что умирание так же неизбежно, как новое рождение. Но мысли - одно. А то, что я чувствую при этом - совсем другое. И пусть я могу многое стерпеть, точно зная, что мои соседи с удовольствием поедают свежезажаренную курицу, пусть я могу спокойно принять тот факт, что где-то в деревне молодой мясник хладнокровно режет на продажу корову... это не избавляет меня от печали по поводу данного события. Не боли, не отчаяния - просто печали. Лишь потому, что я - Ишта. И потому, что мне назначено оберегать всякую жизнь.
"Очень хорошо, Лин, - выдохнула я, торопливо утирая градом катящиеся слезы и очень надеясь, что слух ко мне вскоре вернется. Потом осмотрела свое демона, убедилась, что он по-прежнему жаропрочный. Облегченно перевела дух и бережно погладила горячую кожу. - Спасибо, это было очень кстати".
- Господин? - в шатер, не дожидаясь приглашения, забежали Главы Старших Кланов. - Огни Невирона погасли. Поверхность Степи только что начала трескаться. Кажется, вся сила Пирамид сейчас уходит в нее, пробуждая Тварей от спячки. А еще дозорные сообщают, что со стороны гор пришло новое свечение - вероятно, Врата Невирона опять готовятся к открытию.
Я только дернула щекой и отступила поближе к Тронам.
И вот тогда они вдруг почувствовали, КОМУ должны подчиниться. Дангору было уже не до них. Дангор уже утратил свою власть. Сейчас он отчаянно бился в моих сетях и позабыл о том, что нежить следует постоянно гнать вперед. Поэтому они с недоумением разжали челюсти, погасили бешено горящие глаза, опомнились. Они покорно отступили от израненных воинов. Глухо заворчали, заколебались, но почти сразу один за другим попятились обратно. В Степь. Оставляя после себя раненых и убитых. Поливая взрыхленную лапами землю чужой и своей собственной кровью. Но все еще уворачиваясь от ударов, ускользая от проворных скаронов, все быстрее и быстрее отступая назад, больше не ввязываясь в схватки, не пытаясь никого подцепить на острые когти, не вырывая из мягких человеческих тел слабые души и не совсем понимая, что вообще происходит.