— Да вот, доча, замуж за Сашку Грамотея тебя выдать хочу. Ты не против?
— Вот оно, значит, как. — Майор был удивлён. — Плохи ваши дела, капитан.
— Вперёд, бойцы! — командует Гера, и мы вламываемся в большой зал без крыши, где кипит жестокая рукопашная схватка.
Громкий голос капитана вывел нас из ступора, и мы заняли оборону. Слаженно, буквально за двадцать секунд, боковые дозоры подтянулись к центру, развернулись по флангам, головной его прикрыл, а тыловой составил резерв. Перед нами была небольшая полянка, а за ней заросли какой-то зелёной и дурно пахнущей хрени, которая в один миг была подмята сотнями ног — выскочили они, те самые беспощадные и жестокие «беспределы», некогда люди, ставшие жить как животные.
— Ладно, беру. — Я аккуратно выложил перед ним восемь новеньких жёлтых кружков с выбитым на них гербом Кубанской Конфедерации, крепостной стеной, бунчуками, двуглавым орлом и несколькими флагами, символизирующими наши полунезависимые республики.
За работой и боестолкновениями с противником пролетел весь октябрь, и мы нашли то, что искали. Докопались всё же до оружейных складов, на которые, как я понял из разговора наших командиров, в конце девяностых свозили вооружение из арсеналов списанных кораблей КЧФ. Затем что-то разграбили в Эпоху Хаоса, а остальное при взрыве, разрушившем город-герой Севастополь, было погребено под мусором, в который было всё обращено мощнейшей ударной волной. После этого поверх горы прошлись морские волны, сильное цунами — и никаких складов не осталось, а посторонний человек, не знавший, что здесь находилось ранее, никак не мог предположить, что под несколькими метрами камня и мусора находится вполне рабочее вооружение.