— Ну, так сразу-то не надо, не торопитесь, молодой человек, — он открыл витрину, вынул пистолет и передал его мне, — походите, к стволу примерьтесь, поносите его, а там и решите окончательно, брать его или нет.
Какое-то время продвигаемся без помех, рывок, перекат, движение только вдоль стен и контроль местности.
— Кто таков? — задал ему вопрос десятник.
— Слушай, Бебут, а ты редкостная мразь, однако.
Это да, что есть, того не отнять, поёт старый наёмник хорошо, душевно, а песни такие знает, какие сейчас и не услышишь нигде. Хобби у него такое — собирает старый армейский фольклор и песни, а потом исполняет их для тех, кто рядом. Однако происходит такое редко, как правило возле ночного костра, как сейчас, и только по просьбе Кары, за которого готов растерзать любого. Уж не знаю, чем Буров такую преданность заслужил, но, видимо, причина для этого была серьёзная.
— Вперёд, в атаку! — где-то за остатками стен закричал невидимый в дыму и гари Буров.