— К бою! — первым, как ему и полагается, сориентировался Черепанов.
— Конечно, Пал Палыч. Нам ведь лишняя суета не нужна. Ну, постреляем мы вашу гоп-компанию, которая людей голодом морит и наверняка беспределит здесь по-чёрному, а потом стой здесь, охрану налаживай и вас закапывай. Нет, это только в крайнем случае, если нас к этому обстоятельства принудят.
Швирх! — нож сам собой уже в правой руке, стою на полусогнутых ногах и жду нападения.
— У территориалов попробовать людей переманить, — отозвался Исмаил-ага.
Проходим вглубь, подвал большой, просторный, и всех его жителей мы завалить не могли. Картинка, которая нам открывается, — не очень. Десятка три женщин и детей по виду лет до двенадцати, не старше. Жмутся в угол и что-то бормочут на своём тарабарском межплеменном наречии. Выхватываю только русский мат, который неизменен, а более — ни одного знакомого слова.
Ушёл, гад, а я не смог приказ выполнить. Попробовал встать и, охнув, вновь упал в пыль. Вот тебе и старик, вот тебе и певун. Не зря его так рядовые бойцы из отряда Кары побаивались, есть за что. По улице затопали шаги, заметались кружки света от фонарей, и спустя несколько мгновений я оказался среди своих.