— Да я знаю, девятого мая! — ответил Саша.
Приказ был неожиданным — как для бывших окруженцев, так и для самих ополченцев. Несколько мгновений в комнате висела тишина.
О! Эти обмотки! То они разматываются во время марша, и боец падает на ходу, то во время тревоги их невозможно быстро намотать.
— Мужики! — крикнул Саша в открытую дверь. — Кроме начальника ещё кто-нибудь на телефонный звонок ответить может?
— Красноармеец Кузьмичёв! — это уже Иван.
— Так ты же гол как сокол! Да я и не отдам часы, мне они нравятся.