Саша замер. Досада взяла. Как это он, подготовленный диверсант, увлёкся настолько, что не услышал, как сзади человек подкрался? Правду говорят: золото глаза застит.
— Не успеешь! — Саша уже держал в руке пистолет. Ствол его был направлен политруку в живот.
— Радио у нас нет, газет тоже. Немцы говорят — скоро Москву возьмут — до осени. Да ещё и гогочут, сволочи!
Если ласково уговаривать, вполне истерика приключиться может. Саша взял со стола кружку с недопитым чаем, плеснул ей в лицо. Женщина охнула, замолчала. Пришла в себя, уселась на полу, пытаясь свести вместе разорванное пополам платье.
Немцы осмелели и вновь поднялись в атаку. Их подгонял какой-то офицер, размахивающий пистолетом.
— Говорят, партизаны… Целый отряд налетел на станцию. Немцев постреляли, а эшелон сожгли.