— Я надеюсь на ее порядочность, — издевательски сообщил саврянин.
Последний противник отчего-то решил, что саврянина удастся взять его же оружием, и, сбегав к возу, вернулся с такой же косой.
— Я ж тебя оттуда выволоку, даже если руки оторвать придется!
— Детка, ее сочинили еще в позапрошлом веке — один слегка сдвинутый философ, который писал толстые трактаты о смысле жизни, а на их полях — стихи и ноты. Так, между делом. Философ он, надо сказать, был паршивый, нудный и недалекий, но его сочинения сохранились до сих пор и почитаются великой ценностью. Именно из-за полей. Забавно, правда? Истории чхать на то, что ты полагаешь своим предназначением. Она, как сорока, тащит в гнездо все яркое, блестящее, необычное.
— Что же в этом проклятом письме?! — Жар нашел-таки, что закинуть на свободное плечо — гитару. — Чего они никак от меня не отвяжутся?
— А хорошо, — с таким же приятным изумлением, как у Алька при первых звуках гитары, заметил вожак. В голосе отчетливо сквозило: «Жаль, что саврянин, а то бы больше похвалили». — Давай еще че-нить!