Уголком глаза Дипейп заметил, что Рейнолдс заходит мальцу с фланга, неслышно, как тень. Дипейп оценил поддержку, но ему не верилось, что он сам не справится с этим стрелком из рогатки.
Особенно удручала та легкость, с которой Блейн выдавал ответ. Какой бы трудной ни казалась ей загадка, Блейн мгновенно перекидывал мяч на сторону Роланда, ка-слам.
Сюзан потянула через голову рубашку, положила ее на платье и теперь стояла в одних панталонах, прикрыв грудь сложенными руками. Огонь отбрасывал оранжевые блики на ее бедра.
— Нет, — отрезал Роланд. — Предоставь это мне. И не спорь. Идите. И скажи Алену, чтобы он берег магический кристалл.
Она немного поспала. А когда проснулась, в окна уже проникал серый свет зари. Он отпустил ее руку, более того, отодвинулся от нее на самый край кровати. Она решила, что не надо ему знать о том, что она спала в его постели, тем более что и кошмар начал забываться. Олив отбросила одеяло, опустила ноги на пол, еще раз посмотрела на Харта. Ночной колпак съехал, поэтому она аккуратно поправила его. Харт вновь шевельнулся. Олив подождала, пока он затихнет, затем поднялась. И, как призрак, проскользнула в свою комнату.
Сюзан смогла, и с радостью. В эти дни она пошла бы куда угодно, лишь бы не находиться с теткой в одном доме, не слышать ее пронзительного, пилящего голоса. Чем меньше времени оставалось до праздника Жатвы, тем меньше она и тетя Корд могли выносить друг друга.