— Нельзя вернуться домой, — испуганно прошептал Джейк. — Нельзя вновь вернуться домой. Так сказал Томас Вулф, и это правда.
Она повернулась к нему, на ее губах заиграла улыбка.
— А теперь на коня, и быстро, пока я не решил разрисовать ножичком твою милую мордашку.
— В этом никаких сомнений нет. — Эдди оглядел светящиеся стойки, каждая со своим цветом, со своей жизнью. По шесть на каждой воротине. И одна посередине, широкая и плоская, разделяющаяся на две, при открытии ворот — тринадцатая. Черная как смоль. И в ней ничего не шевелилось.
— Извини, я причинила тебе боль. Нет, приставать ко мне она не будет. Я часто езжу по ночам, хотя и не так далеко от дома.
— Ты же говорил, что стрелять ими уже нельзя! Сколько бы их ни сушить! Что порох… как ты сказал… «Выдохся»?