Ален не смог оторвать руки Роланда от хрустального шара, поэтому положил ладони ему на щеки, таким путем пытаясь прикоснуться к его сознанию. Да только не нашел, к чему прикасаться. В Гилеад они возвращались не с Роландом, даже не с духом Роланда. Роланд ушел. Как луна на конце очередного цикла.
— Сосчитано, — изрек он. — Сосчитана одна червоточина. — И добавил, понизив голос: — Будь ты проклята.
Теперь она смотрела на карман, в который засовывала листок, не хотела, чтобы тетя Корд увидела переполняющее ее взгляд возмущение.
— Видишь мои цветы, сэй? — Он указал на некрашеную стену «Приюта». То, что она там увидела, глубоко тронуло Сюзан: полоска земли, засаженная незабудками. Они смело покачивались под легким ветерком, единственное светлое пятно в этом грязном загаженном дворе, примыкающем к обшарпанному борделю.
Они медленно отъехали от хижины, но прежде чем трава сомкнулась, отрезав их от Сюзан и Шими, он оглянулся в последний раз.
— Вот он. Проспит и землетрясение. — Но ты услышал меня и проснулся.