— В это утро нам надо надеяться на многое, но мы будем действовать по обстановке.
— Он последовал за нами. Ему это далось нелегко, иной раз приходилось идти через жуткие места, Меджис и Гилеад разделяли многие колеса пустующих земель, а кое-где жили совсем одичавшие люди. Их уже и людьми-то можно было назвать с большой натяжкой. Но ка его хранила. И он объявился в Гилеаде к Новогодней ярмарке. Он и его паршивый мул.
— О, не ври мне, мисс Юная Красавица! Не смей врать! Кто не сводит с тебя глаз, проходя мимо нашего дома? Диаборн, вот кто! Диаборн! Диаборн! Я могу повторить это тысячу раз! Срам! Какой срам! Посмотри на свои брюки! Зеленые от травы, на которой вы вдвоем валялись! Я удивлена, что они не порваны в промежности! — Тетя Корд уже визжала как резаная. Вены выступили у нее на шее, как веревки.
Оз, думал Роланд. Рылся в памяти, но не находил ничего похожего ни в низком наречии, ни в Высоком Слоге, где слово чар маскировалось под Чарли. Однако это звукосочетание казалось ему знакомым, вроде бы принадлежащим его миру, а не миру Джейка, Сюзанны и Эдди, в котором родилась эта сказка.
Латиго бросил на него короткий взгляд, вновь повернулся к Джонасу.
Роланд с большим трудом уловил: «Мяу! мяу!»