Тереза О'Шивен вытянула шею, насколько возможно, раскрыла рот, высунула язык и начала вылизывать угол. Она вылизывала его точно так же, как Масти лакал молоко. Риа наблюдала за этим, хлопая себя по колену, то и дело радостно вскрикивая, она раскачивалась из стороны в сторону, и ее лицо все багровело и багровело. Да, Тереза ходила у нее в фаворитках! Безусловно! Теперь не один час она будет ползать на руках и коленях, задом кверху, вылизывая угол за углом, молясь неведомому богу, даже не Человеку Иисусу, о прощении, богу, который наложил на нее такую епитимью за известное только ей и ему прегрешение. Иногда в язык Терезе впивалась заноза, и тогда она поднималась, чтобы сплюнуть кровь в раковину. Пока какое-то шестое чувство не предупреждало ее, и она успевала подняться и одеться до того, как в дом заходил кто-то из членов семьи, но Риа знала, что рано или поздно чувство это не сработает и Терезу застанут врасплох. Может, даже сегодня. Девочка могла вернуться раньше, чтобы попросить монетку на развлечения, и увидеть, как мать, стоя на коленях, вылизывает углы. Да, это будет зрелище! Как Риа хотелось его увидеть! Как она…