Он попытался пробраться в ее память другими тропами, но безуспешно, всякий раз натыкаясь на розовое сияние, поначалу заслоняющее ее воспоминания, а потом преобразующееся в полную луну. У Роланда никаких ассоциаций слова Сюзан не вызывали. О синих лунах он слышал, о розовых — никогда. Не сомневался он только в одном — Сюзан получила от старухи мощный сигнал: все забыть.
— Ну что ты, мальчик. — Роланд похлопал его по шее, огляделся. — Наверное, пауки. Он их ненавидит.
Джонас увидел, как с головы Диаборна сорвало сомбреро. А потом мальчишка начал стрелять, и Джонасу за всю жизнь не доводилось видеть лучшего стрелка. Ренфрю приподняло над седлом и отбросило назад, но он не выпустил из руки револьвера и еще дважды выстрелил в синее небо, прежде чем мертвым шмякнуться оземь.
— Ты достала из воды камень с острой кромкой. Пыталась обрить им себя и не реагировала на слова. Просто счастье, что я не сломал тебе руку… надеюсь, что не сломал.
— Роланд? — Ален шагнул к стрелку. Осторожно, словно хирург, вонзающий скальпель в тело пациента, просунул правую руку между хрустальным шаром и лицом Роланда. Реакции не последовало. Ален убрал руку, повернулся к Катберту.
— Я тоже, — ответил стрелок, и Джейк, взглянув на него, отметил, что Роланд очень бледен.