— Есть. Я с пренебрежением воспринимал твои шутки. Но именно они спасли наши жизни. Извини меня. Я забыл лицо моего отца.
— Он не порушен. А если порушится, вина будет твоя. И за это я тебя никогда не прощу.
Итак, поединок будет продолжаться, поняла Сюзанна. Роланд будет загадывать загадки, а Блейн не задумываясь их отгадывать, эдакий всевидящий, всезнающий бог. Сюзанна сидела, сцепив на коленях похолодевшие руки, наблюдая, как Зеленая точка приближается к Топике, месту, где оканчивался монорельс, месту, где могла оборваться тропа их ка-тета. Она думала о Песьем водопаде, о каменных головах, выступающих из бешеного, бурлящего потока под звездным небом. Думала об их глазах.
Ты сказал ему, у кого находится нож с отравленным лезвием, подумала Сюзанна, сказал про Дживса — дворецкого или как его там, но не упомянул про человека, которому предстояло использовать этот нож по назначению, не так ли, сладенький? Почему? Потому что хотел разобраться с ним сам?
Она, впрочем, не возражала. Отнюдь. Руки при деле — счастливые руки. Так чего жаловаться.
— Дело не в погоде. Могу я поговорить с тобой, Элдред? Я все думала и думала, но ты единственный, к кому я могу обратиться за советом.