Одна из коров замычала, привлекая к себе общее внимание. Поводья держала низенькая и пухлая, как булочка, женщина, злобно и настороженно глядевшая на чужаков. Видать, жена «скотокрада».
— Мастерство не пропьешь, — фыркнул саврянин. — Оно у тебя, похоже, от хмеля только обостряется. Что хоть спер-то? Кошель, кольца? Штаны незаметно снял?
Вместо ответного жеста саврянин стянул ножны с саблями, накинул ремни наемнику на руку.
— На ней ведь только замок снаружи, — удивленно прошептала Рыска.
Присмиревшие мужики разошлись. У Миха с Цыкой было по горсти меди, и они решили отметить последний вольный день пирушкой, предусмотрительно отделив по нескольку монет и запрятав в лапти.
— Ого, — уважительно сказал Альк, — да у нашей Рысочки никак прорезались коготочки!