— А ты раскаялся? — уточнила Рыска. В друга-то она верила, но при этом слишком хорошо его знала.
— Хочешь? — Вор показал возвращающемуся Альку еще одну коричневую палочку.
— Вот, — гордо показал на каменюки голова. — Слева Хольга, справа — Саший.
Оторопел даже Альк, чье зрение вступило в отчаянный спор с чутьем и здравым смыслом. Ни головы, ни рук, ни ног из савана не торчало, тем не менее шевелился он так, будто тело внутри все-таки было. И как оно умудряется выть без горла, ведь голос доносится явно от беспокойницы?!
— Хольга ценит святость деяний, а не лиц, — чинно ответил вор, но глаза у него при этом лукаво щурились.
— Ну хоть погреешься! — Ответа девушка не дождалась и, слегка раздосадованная, собралась уходить, но вместо этого неожиданно для самой себя спросила: — Слушай, а ты правда раньше… не убивал?