— Не смеши. — Саврянин легко отвел ее неуклюжий удар. — Теперь в левое. Ага. В бедро.
Мужики загомонили громче, веселей, один за другим вскакивая, подхватывая свои топорики и направляясь к штабелям бревен. Медлил только Мих, нарочито тщательно выскребая пригарок со стенок котла. Цыка, спохватившись, остановился, поджидая приятеля. Обернулся. Знаменный, глядевший вслед мужикам, хищно улыбался, будто кот у мышиной норы, и батраку внезапно почудилось, что у этой справедливости какой-то странный привкус.
— Альк, — дрожащим голосам начала она, стараясь не замечать зловещего фырканья и пощелкивания зубов, — ты же не крыса. Ты сильный, ты можешь с ней справиться, я знаю! Ну пожалуйста, хоть попытайся, ведь ты никогда не сдаешься! Я в тебя верю!
Жар в этом как раз не сомневался и предпочел бы влезть по столбу. Но подруга неумолимо жгла его желто-зелеными глазищами, так что пришлось подчиниться.
Разобравшись с веревками, мужики обошли телегу, подперли ее плечами и вопросительно покосились на голову.
— Это уже не имеет значения, — огорошил его Витор. — Поговорим завтра утром. Можешь пока хорошенько обдумать свое признание, чтобы оно звучало как можно покаяннее…