Обе стороны ошеломленно замолчали. О Хольгином пророке знали почти все — кто видел, кто только слышал, но сразу догадался. Савряне относились к ринтарскому проповеднику более скептически, но Богиня-то едина! Как и ее священная книга, уже сотни лет переписываемая без малейших изменений — приходилось изощряться в толковании.
— За ночь мышка наверняка успела изрядно в эти сливки нагадить. — Саврянин прицепил баклагу к поясу и сунул в карман нетронутую краюху. — Поехали.
— Ничего, — согласился наемник. — Мы больше по той, что детьми кончается, а не гробом.
— Да ладно тебе, — проворчал он, — застолье как застолье. Утром никто и не вспомнит, кто в поленце выиграл.
— Нет, — неожиданно рассмеялся Альк, пальцем поддевая ей подбородок. — Я тебя дразню. Придумала… кланяться.
Птица пронеслась над самым лицом Цыки, мазнув ветром по обросшим бородой щекам.