Изнутри раздался скрип. Я замерла и прислушалась. Скрип менял направление, пока наконец на гребне стены (чуть не подумала – «волны») не появился мой фикакус, правда слегка подросший.
На этом месте я сильно пригорюнилась. Лопаты не было.
– Спасибо, заботливый ты мой, – фыркнула я, отворачиваясь. Как бы там ни было, благодаря усилиям брюнетистого ушастика плакать расхотелось.
Если принять за вуаль вот этот сморщенный, с торчащими во все стороны нитками комочек, который, наверно, жевал кто-то непарнокопытный, видимо поддерживая интригу, то полученный образ вполне можно загадить…
По мере перечисления имен у меня в голове один за другим всплывали светлые образы незабвенных античных куртизанок. Назрел законный вопрос: чем же эта дамочка сумела так отличиться и кому так досадила, что ее наградили подобным списком?
– Видишь ли, охмуряемая тобой Маргаритка гордо носит имя цветка и ассоциируется у меня с милым гиппопотамчиком в брачный период, – развела я руками.