– Потом! – отмахнулась я от него и начала барабанить в ворота, истошно вопя: – Животинку верните! Отдайте фикакус!
Закутанное по самые глаза и уши существо надело на маленькую башку крошечную клетчатую повязку из материи наподобие «арафатки», как если бы ее натянули поверху на пробковый шлем времен английской колонизации Востока. Из-под этой импровизированной шляпки вырывались достаточно странные заявления типа: «Я тебя сейчас полоню!» или «Трепещи, женщина! Я – бейон!»
– Это не я, – открестилась на всякий случай.
– Трепещу! Что ж не потрепетать-то? Было б перед кем!
– Нас помолвили практически с самого рождения. Этот брачный союз выгоден обеим семьям, и о любви не шло и речи. А Сириэль… Она романтичная мечтательница, ждущая неземного чувства…
– Потому что, если вы поженитесь, тебе придется ее трогать, – пояснила я. – Или она выпрет тебя из родового замка… или скворечника… – (В меня метнули гневный взор все без исключения эльфы.) – Как недееспособного.