– Да какая разница? – легкомысленно поинтересовался Лелигриэль, сосредоточенно оттирая подметку от следов того, что не тонет.
– Этот гызркоо гярнгзоо ооьеркогв тсхаов уже второй час пытается справиться с троллем, который, в свою очередь, пытается научить его говорить «че» и «можа». Твоя работа? – уставился он на меня с подозрением.
После завтрака мы отправились в агентство. Двигались все так же молча, думая каждый о своем…
– В караван-сарай, – поправил меня Лелигриэль. Ехидно ввернул: – И вряд ли тебе там предложат полежать…
На мой полузадушенный писк утопающей: «Лумочка, может, не надо так рьяно показывать? Зайка, ты так вспотела… давай я уж как-нибудь сама помоюсь?» – реакция была однозначно негативной.
И уже даже не привередничала, что сапожки все же были чуть больше, чем требовалось. На пару размеров.