– А мне выговор дали на партбюро – за то, что завод не выполнил план, – сказал министр экономразвития.
– Ничего. Сейчас пойду мочу и кал сдавать.
– Ладно, – сказал священник. – Завтра приеду. Проведем освящение здания – все как положено.
Тут надо сказать, что уж очень в прошлом году украинский спецназ озоровал в наших местах. Лютовал просто. Но когда он у вдовы Алексеевой кабанчика увел – терпение у мужиков лопнуло. Собрались с кольями, с лопатками саперными, с винтовками М-16 – их целую подводу Витька-контрактник привез, когда с обороны Севастополя вернулся – и пошли со спецназом разбираться. Разобрались так, что до сих пор спецназ сидит в схроне своем, что у Гадюжьей балки, и носу не кажет. Только по ночам выходит – по нужде. Бабы наши отходчивые, молоко ему иногда носят, хлеб, сало опять же. Оставляют у схрона. Спецназ все съедает, даже веревочки от сала.
Старик замолчал, вспоминая что-то. Все тоже молчали, не смея нарушать ход его мыслей.
Андреев нажал кнопку. На экране возникло изображение человека. Темные короткие волосы, немного южный тип лица, лет 30-35.