Молодой человек испуганно посмотрел на свои обутые в дорогие ботинки ноги.
– Так, – говорит. – Только Сталин хуже, говоришь. Спасли, говоришь. Ну ладно.
– Значит, они спрятаны слишком глубоко, – настаивал резидент.
– Ну, – сказал священник. – Нужно освящать здание. И, конечно, помещения окропить святой водой.
– Так ее нет, Германии Восточной. Как, впрочем, и СССР.
В метро была обычная давка, нищие дети, продавцы журналов, всеобщая озлобленность. Игорь вспомнил встречу с одним одноклассником, сказавшим: "Последний раз я ездил на метро в 85-м году". Кто-то устроился в этой жизни, и никакой логики в том, кому повезет, а кому нет, Игорь не видел. Лет десять назад он очень старался понять, что ему нужно делать, чтобы не быть лишним в новом мире, после того, как его институт коллапсировал. В силу своего характера – Марина называла это занудством, когда-то в шутку, теперь зло – он много читал всякой литературы – менеджмент, маркетинг, прочел даже фундаментальный труд Вебера о протестантской этике и капитализме. Увы, реальная практика сильно отличалась от книжных построений, таких элегантных и симпатичных. Почему-то преуспевали какие-то совсем другие люди, чем полагалось по теории. И преуспевали неплохо. В принципе и Пахомыч, хоть его работники и называли меж собой шефа неудачником, не бедствовал.