Атеист был взором свиреп, ликом лют, голосом страшен – как атеистам, впрочем, и положено быть.
– А у «Октября» топлива нет, – отвечает Егоров. – Нам теперь топливо ни к чему. У него реактор гравитационный. Никакого топлива не нужно.
– Честно говоря, не очень. Но нельзя ли мне …эээ… в туалет. Очень…эээ… писать хочется.
– Нет! – гордо сказала Стародворская. – У меня иммунитет.
– Человек не может сделать один революцию, – упрямо сказала Татьяна. – Это не классовый подход.
– Ты жулик? – спросила она чуть ли не шепотом. – Или ты бандит? Дом, машина?