– Какой кошмар… Но ведь можно как-то оспорить, похлопотать, дать взятку. Он выжил, это главное.
– Абрам Аронович, я не медиум, – Илья криво усмехнулся, – не умею чувствовать на расстоянии.
– Блондинка? Нет, Эльза, ты рыжая, а это типично еврейский цвет волос, – он взял с каминной полки фотографию, протянул Эльзе. – Если бы твой брат Отто не погиб на войне, наверняка сейчас кто-нибудь заинтересовался бы его, а заодно и твоей родословной. Видишь, у него типично семитские черты. Горбатый нос, пухлые губы, выпуклые глаза, кудрявые волосы, прямо как на карикатурах в «Штюрмере».
– Подними руку, не будь идиоткой, ей не поможешь, себя погубишь, поднимай, ну же! – Май протиснул левую кисть между спинками, нащупал Машин локоть, резко толкнул вверх.
Он ошалело взглянул на нее, словно увидел в первый раз.
Ответить устно таким образом, чтобы фраза не вылезла из контекста непринужденного разговора, Илья не мог, к тому же упорный отказ вступить в письменный диалог начал явно нервировать Слуцкого.