– А я теперь думаю: хорошо, что мама, папа, бабушка не дожили. Мама с папой кристальные большевики, даже имя мне дали идейное, в честь Дня международной солидарности.
Ее имя также мелькало в перечне предполагаемых любовниц Гитлера. При первом знакомстве фюрер публично восхитился красотой фрейлейн Дильс, припал к ручке, назвал «белокурой феей», и с тех пор каждая встреча сопровождалась ритуальным набором комплиментов, которые Габи выслушивала с очаровательной смущенной улыбкой. Никому не приходило в голову, что румянец, трепет ресниц, блеск глаз молодой журналистки вызван не смущением, а отвращением. Никто не замечал, как фрейлейн Дильс после беседы с Гитлером ускользает в дамскую комнату и тщательно моет руки, смывая невидимый след холодных влажных губ чудовища.
Дверь кухни открылась, в проеме показалась маленькая тощая фигура аспиранта Филимонова.
– Как же ты не понимаешь, нельзя сейчас заводить семью, нельзя! – нервничая все больше, прошептала Вета.
– Но ведь должен быть какой-нибудь выход.
– Карл, не верь старику в зеркале, он будет пугать и мучить тебя. Не верь ему, он врет. Мы всегда с тобой, даже если ты не видишь и не слышишь нас, мы рядом.