«Ладно, не буду тебя смущать, ты такой серьезный, – Габи тоже отвернулась, подумала: – Господи, они там с ума сошли? Прислали ребенка. Засыпется, меня засыпет. Вот кретины!»
– Ерунда! Плевала я на них! Я журналистка, встречаюсь с десятками разных людей и никому не обязана отчитываться.
Илья расхаживал по кабинету с листками в руке, воспроизводил интонации, мимику и жесты фюрера, не замечая изумленных улыбок машинисток. Он не успевал вычитывать и редактировать текст перевода. Поскребышев влетал в кабинет, хватал свежие страницы. Хозяину не терпелось прочитать эту речь.
На белой салфетке были разложены фарфоровые фигурки, извлеченные из «юнкерса».
– Близость заветной цели, азарт ученого, все это замечательно, только зачем вы человеку с разбитым носом сунули кляп в рот? Нос у него не дышит. Еще немного, он бы умер от асфиксии.
– Подожди минут десять, я переоденусь, – сказала Маша.