– Что? – Габи резко остановилась, повернулась.
– Макс, я не понимаю, – ошеломленно прошептал Карл.
На заводах и фабриках, в школах, вузах, конторах людей собирали на митинги, заставляли слушать и произносить бесконечные заклинания о смердящих трупах. По всей стране женские и мужские голоса орали: «Расстрелять, как бешеных собак!». Люди верили, что если орать, голосовать, проклинать врагов, молиться товарищу Сталину, то можно уцелеть. Но и орущих брали, и молчавших, и тех, кто работал изо всех сил, и тех, кто ничего не делал. Вот поэтому Илья так ненавидел вопрос «За что?». Вопрос-ловушка.
– Поздравляю вас, товарищ Аистенок-Маша, живите дружно с товарищем Крыловым, не обижайте ценного работника.
Карл Рихардович отчетливо помнил, что, уходя вчера вечером, не повернул ключ в замке, нарочно, чтобы проверить, заметит ли Кузьма. Если не заметит, значит, у Володи есть реальная возможность тихо уйти ночью.
– Бросьте, доктор. Какая уж теперь диета!