– Кроме нацизма существует много разной мерзости. В России повальные расстрелы, пытки, концлагеря.
– Бруно, скажи честно, у тебя будут большие неприятности, если я откажусь?
«Два года пролетели, я не заметил, кажется, все было вчера», – думал Карл Рихардович.
Адольф суетился, метался между сказкой и реальностью, фиглярствовал, пытался доказать, что он идеальный герой. По законам жанра ничего не надо доказывать. Все обязаны верить, кто не верит, тот враг.
– Все равно боюсь, мама видела сросшиеся пальцы, – прошептал Вася.
На площади у витрины большого универмага стояла молчаливая толпа, клубился пар, люди были в тулупах, в валенках, некоторые в ватных одеялах. Они приезжали из провинции, занимали очереди с вечера, писали чернильным карандашом номера на ладонях.