Впервые Карл взялся читать газеты. В теплые осенние дни они иногда встречались с Бруно в Тиргардене, делились впечатлениями о прочитанном.
Мамаша всегда была на стороне обиженного, и Крупская из «психованной бабы» и «ведьмы» мгновенно превратилась в «бедную женщину».
– Все благополучие нацистской партии держится на дамских пожертвованиях. Душка Гитлер умудряется доить богатых экзальтированных дур. Дуры тянут деньги из мужей. Вот тебе пример настоящей мужской проституции, – говорил Бруно. – При этом нет более шовинистической по отношению к женщинам идеологии, разве что у мусульман. Гитлер считает, что место женщины возле прялки, а ее главное оружие – столовая ложка.
Советник несколько раз повторил фамилию эмиссара: Канделаки. Непривычное для немецкого уха сочетание звуков запомнилось Габи, а брошенная кем-то фраза «Красные нас боятся, поэтому так заискивают» застряла занозой в мозгу.
– Чего это вы там шепчете? – спросил Филимонов, стоявший ближе других.
– Моему старшему сыну сегодня исполнилось восемнадцать, – повторил доктор, опять по-немецки, но медленнее и громче.