– Ба! А вот еще чего я хотела у тебя спросить.
– Вообще-то нет. Но ведет себя странно. Мама ему говорит – Роберт, я тебе выгладила голубую рубашку и светлые брюки. Вон они, в спальне, на спинке стула висят. И уходит за хлебом. Возвращается, а дядя Роберт так до сих пор и не одет. Сидит на стуле, на спинке которого висит выглаженная одежда, и страдает. Не нашел!
Мы отползли следом, тоже сели. На всякий случай тоже почесали носы и нахохлились.
Рубик глянул на него снизу вверх, но ничего не ответил. Молча поднялся и похромал вниз. Следом поплелись Сережа с Завеном, на спине Завена все так же алел след от Маниного укуса.
– Спиваков, а не Спиваковы! Уж не такое в детстве позорище, как ты! А талантливый скрипач, ясно?
По недоумевающему лицу сестры было видно, что она тоже не в курсе, что стрясется с китом, если он наклонит голову. Но признаваться в своем незнании Каринка не стала и с любопытством уставилась на меня.