— Смотри, так и тебя подсидит, — попытался задеть меня Иван.
— Рубаху задери, живот освободи! — показываю знаками. — Боже мой!
Через дня три нитка взяла да и лопнула. Внутренние органы вышли под кожу. Мы взяли больного в операционную, Ветров пошел со мной, но был непривычно угрюм — и когда я увидел его работу, то понял почему.
— Да, а надоело уже! Когда я один впахивал и на приеме, и в отделении, и на дому дежурил, каждый час по разной ерунде вызывали, тогда я был хороший. А как в суд подали, причем все знают, что моей вины там нет, плохой стал, и еще рублем наказали! Можно подумать, я тут миллионы получаю! Сейчас бичара какой-то, который на белых простынях только здесь и спал, пожаловался — мне два наказания! А что-то я не припомню, чтобы вы мне хоть раз две премии выписали.
Порошок, вернувшись домой, на радостях влил себя пол-литра самогона и с рецидивным кровотечением был доставлен в наш доблестный хирургический стационар. Зонд в желудок, по нему — свежая кровь; значит, кровотечение продолжается.
— Э, спокойно на поворотах, мадам! Я вам в помощи не отказывал!