Разошлись рано, все сотрудники торопились домой, чтоб успеть приготовить праздничный ужин. Засобирался и я, перед уходом проверил Бурлакова. Он сидел в ординаторской и смотрел телевизор.
Через пару дней Семенов поступил к нам в тяжелейшем состоянии с флегмоной лица. Я взял его в перевязочную, распустил все швы и сцедил триста миллилитров жидкого гноя.
— Ну, ладно, — вздохнул водила. — Не ругайся! Повезем в морг, скажем, что по дороге умер.
В общем, чем дальше в лес, тем толще партизаны.
— Как? — удивился я. — Он был ранен, я врач. Хирург. Моя обязанность спасать людям жизнь.
— В больнице не было травматолога, а у меня был опыт по лечению подобных повреждений. Более того, Блинова сама отказалась ехать к травматологам, а настаивала на том, чтобы лечиться у меня.