Мы вспомнили про полотенца. Каждый день мы промывали рану и тампонировали тремя вафельными полотенцами, смоченными гипертоническим раствором. Отработанные полотенца дезинфицировали, стирали, кипятили и снова пускали в ход. После третьего использования они напоминали желтую рифленую тряпку, но другого перевязочного материала не было.
Мы ждали сутки. Каждые три часа делали снимки. А педофил трескал мамины пирожки и похохатывал над книжечками.
Извлекли беднягу на свет божий, а он только мычит. Мать дочку ругать стала, мол, отец он тебе какой-никакой, зачем так с ним?
Это была моя вторая самостоятельная операция по удалению части желудка, и проходила она без заведующего. Ассистировала гинеколог. Я собрался, сосредоточился и провел операцию на достойном уровне, так как понимал: ошибусь — и ждут меня бо-о-ольшие неприятности.
— Валюта, зачем ты так со мной поступил? — услышал убийца тихий голос. — Я ж тебя и поила, и кормила, ни в чем не отказывала, вместо отца-матери тебе была, зачем ты меня убил?
— Так я и не отказываюсь. Перебинтую тебя, и поедешь в свою больницу по месту жительства. Месяц терпел, еще денек потерпишь, — объясняю.