Следующие три часа я спасал жизнь пострадавшего и ни о чем больше не думал. Операция прошла успешно, и очередная жизнь была спасена.
Густо покрасневшая жена обмочившегося мужчины замолчала и насупилась.
Не знаю, что он ему там пообещал, но Саныч трястись перестал и даже несколько раз улыбнулся. А по коридору все равно ходил очень робко, и нет-нет да оглядывался, словно ожидал удара сзади.
— Ты уже восьмой хирург за последние три года, — сообщил мне заведующий хирургическим отделением Ермаков Леонтий Михайлович, пятидесятилетний мужчина с уставшим лицом.
— Ножницами? Себя? Вы хотите сказать, что он сам себя ударил ножницами в сердце?
— А-а! Поняла! — первой пришла в себя Тома. — Я все поняла, вы…