Юра проникся. Пока я оставался в ЦРБ, он больше не чудил.
Многие вещи невозможно объяснить с точки зрения формальной логики. Поэтому мы называем их казусами.
— Отнюдь, — покачал головой я. — Руки у тебя на месте, работаешь аккуратно, а остальное увидим со временем.
— Ну, вот и сделаешь. Надо же когда-то начинать. Я думаю, ты уже созрел для резекции.
— Кто переливает кровь? — спросил я у постовой медсестры.
— Ну, как первый день? — поинтересовался Ермаков, когда я с распухшей головой вошел в ординаторскую. — Что-то ты долго.