— Правда, правда, мне Петровна рассказывала, она на хирургии полы мыла. Избил, его посадили, десять лет дали!
Уже больше года российские войска устанавливали конституционный порядок в северокавказской республике. Больше года во все уголки России доставляли цинковые гробы с телами погибших воинов. Искалеченные душой и телом, выжившие солдаты возвращались в родные места. У многих была здорово подорвана психика.
— Так не само тело, биологическая масса, страдает, а душа! Душа его страдает, та субстанция, наличие которой многие отрицают. Мучается она, мечется, хочет покинуть тело, а не может.
Я не стал дальше слушать причитания нерадивой мамаши, а набрал номер областной станции переливания крови и выцыганил у них криопреципитат, а заодно и кровь той же группы, что была у мальчика.
По санавиации я отправил Ольгу в областную больницу в ожоговый центр. Несмотря на множество сложных операций, лицо спасти не удалось. В этом случае причастность сестры также не доказали.
Решив вопрос с санитарками, я позвал Саныча, и мы отправились на обход. После Бурлаков ушел на прием, а я занялся перевязками. Но внезапно нарисовалась Анастасия Романовна, и ее сердитое лицо не сулило ничего хорошего.