Цитата #22 из книги «Танкист, или «Белый тигр»»

Вместо того, чтобы отскочить в сторону (не раз доводилось ему видеть, как жестоко вспыхивают танки), майор, сам не понимая, почему, оказался на командирском сидении. Амортизаторы позволили «эксперименталке» почти бесшумно тронуться с места. Лавируя между останками, машина катилась к просеке, в конце которой взывали к помощи «Валентайны». Все слышал, все понимал, все знал только Иван Иваныч. Федотов, протирая глаза, тщетно ворочал перископом: утренний туман залепил окуляр. Рядом наглый пройдоха, прильнув к цейсовскому прицелу, тоже ничего не мог разглядеть. Подал свой клацнувший голос затвор — якут, изо рта которого пахло такой дрянью, что Федотова замутило, без команды дослал первый, блеснувший латунью, «бронебойный».

Просмотров: 8

А Костлявая и в начале мая невозмутимо продолжала свою самозабвенную пахоту, укладывая в сухую песчаную почву новые тысячи. Более того, утроила усилия, зная, чем для нее пахнет прорыв Чуйкова к Рейхстагу. Осыпаемый пылью разбитых зданий Ванька бесполезно геройствовал в Шарлоттенбурге. Напрасно он опять-таки первым ворвался в Институт физических исследований кайзера Вильгельма: Призрак сумел просочиться к югу от «логова», туда, где истошно ревели в проселках танки Лелюшенко Там, в напоенных сосновой смолой лесах, закипела последняя свалка. Остатки разорванной в клочья под Одером и Зееловскими высотами 9 армии, шарахаясь от обреченного города, прямо через позиции противотанковых «76-х» и танковых «85-х», лезли на заходящее солнце. Перспектива сибирского плена гнала их, как леммингов. На помощь разношерстному сброду прорывался с запада самоотверженный Венк. Мосты через Эльбу — вот о чем теперь грезили лощеные эсэсовцы и пятнадцатилетние сосунки, головы которых утопали в касках. Следом за лошадьми и легковыми машинами угрюмо брели последние мамонты загремевших в ад панцерваффе: несколько «Королевских тигров» и «Пантер», на которых рядами слоились раненые. У «королей» не оставалось шансов: повсюду теперь безумствовали «Катюши», поливая леса термитом. Штурмовики чуть не клевали землю носом. «Тридцатьчетверки» стояли рядами, как на параде; к ним не успевали подвозить боезапас. С танков на прогревшийся пожарами песок сыпались россыпи гильз. Заматеревшие, битые-перебитые войной и походами, разменявшие каждый с десяток сгоревших «коробочек», ветераны, которым сам черт был уже не брат, знали, как выманить «ганса». Фугасами разносились верхушки сосен: стволы дробились в щепу, щепки резали беспощадней осколков: у тех, кто прятался под деревьями, пытаясь зарыться в корни, не оставалось шансов. Пережившие деревянный дождь немцы лезли в чемоданы, карманы и вещмешки за платками и полотенцами, и, размахивая ими, понуро сбивались в бесконечные, извивающиеся по всем дорогам, колонны. Смекалка и опыт танкистов делали дело; из каждого десятка солдат к Венку прорывался один. Сухие леса дымили на всем протяжении от Барута до Луккенвальде, разнося повсюду вместе с гарью сладкий тлен. Перебиваемые, кроме того, сосной, нарастающими травами, чадом берлинских кварталов, эти, слишком хорошо узнаваемые «духи» войны в мае 45-го стали наиболее терпкими — и все чаще обманывали нюх Ивана Иваныча.

Просмотров: 6

Вновь назначенный в бригаду политрук Бубенцов, по мнению многих, товарищ с «большим прибабахом», не околачивался в тылу. Этот искренний коммунист (в политотделе над ним откровенно посмеивались), всегда рвался погибнуть первым. После взятия очередной деревеньки партиец застал Иван Иваныча на покрытом обломками поле. Бубенцов оказался первым, кто, по долгу службы, всерьез прислушался к бормотанию — привыкший ко многому политрук на этот раз растерялся. Оказалось, Найдёнов молился — но опять-таки не павшие товарищи были причиной молитв — Иван Иваныч совершал панихиду по мертвым танкам, жалобным надтреснутым голоском призывая Всевышнего принять их и успокоить на небесах.

Просмотров: 10

Хлопок столь знакомой «восемь-восемь», еще более хлесткий и звонкий в своем одиночестве, заставил Рыбалко вскрикнуть. Невероятно — Иван увернулся!

Просмотров: 7

В торжественный час Ванька-Череп сам опробовал рычаги. Гвардеец-наводчик едва держался за командирский люк, не имея сил попрощаться с гаремом. Якут мирно спал на дне «коробки». За танком, изрыгая проклятия, бежал обнаруживший пропажу оптик. Гнев и отчаяние его были совершенно бесполезны — однако, несмотря на это, страдающий одышкой инженер, рысью миновав заводские цеха, без сил свалился уже возле железнодорожной платформы, по сходням которой ласточкой взлетела мастерски ведомая Найдёновым «экспериментальная».

Просмотров: 9